В минувшую субботу исполнилось 75 лет с момента прорыва морской минной блокады Ленинграда. 5 июня 1946 года Гидрографический отдел Краснознаменного Балтийского флота (КБФ) оповестил мореплавателей об открытии Большого корабельного фарватера.
С этого дня, не подвергаясь опасности взорваться на мине, суда могли дойти от Кронштадта до фарватера Таллин – Хельсинки, а оттуда выйти в Балтийское море. Путь к Ленинграду был свободен. Северная столица вновь стала портовым городом.
Но это был лишь первый этап операции по разминированию вод Финского залива и Балтийского моря. Боевые траления продолжались вплоть до 1957 года.
Смертельный «суп с клецками»
«В начальный период войны противник ставил свои минные заграждения в первую очередь на путях, по которым осуществлялось снабжение наших военно-морских баз», – рассказывает ветеран Великой Отечественной войны и боевых действий, участник операций боевого траления по разминированию Финского залива Николай Колесник.
При этом военно-морской флот Германии – кригсмарине – не рвался вступить в прямое противостояние с кораблями КБФ. Гораздо безопаснее было сковать советские силы, лишить их маневра в условиях насыщенного минными заграждениями Финского залива. Не пустить корабли КБФ дальше Кронштадта. Сделать так, чтобы подводные лодки не мешали организовать доставку из нейтральной Швеции столь необходимого рейху стратегического сырья. В первую очередь – железной руды.
Поэтому Финский залив от острова Хийумаа вплоть до Копорской губы был настолько насыщен «рогатой смертью», что моряки называли его «супом с клецками».
«Наиболее значительными были минные позиции, включающие в себя множество отдельных минных заграждений, – говорит Николай Колесник. – К их числу следует отнести Нарген-Порккалауддскую и Гогландскую минные позиции, насчитывающие десятки тысяч мин и минных защитников. Минные защитники – это маленькие мины, которые первыми встречали трал и повреждали его».
Но советские подводные лодки прорывались на оперативный простор. Так, по официальным данным, за 1941 год был потоплен один транспорт и одна подводная лодка U-144. В 1942 году несколько десятков вражеских транспортов отправились на дно.
После этого фашистское командование усилило минные постановки. Дополнительно залив был перегорожен противолодочными сетями.
«По данным Центрального военно-морского архива, доложенным в 1946 году руководством Народного комиссариата ВМФ в Совнаркоме СССР, общее количество выставленных во время войны мин воюющими сторонами в Балтийском море составляло 79 945, из которых в Финском заливе – 69 779», – рассказывает Николай Колесник.
Тральщики строила вся страна
Операцию по очистке Финского залива от мин начали готовить заблаговременно. Чтобы к моменту освобождения города от вражеской блокады, когда для кораблей исчезнет опасность оказаться под обстрелом береговых батарей врага, сразу приступить к работе.
«Тральные операции по разминированию начались в 1944 году, как только восточная часть Финского залива очистилась ото льда, – рассказывает ветеран войны. – Для дислокации тральщиков были оборудованы две маневренные базы на южном побережье в Усть-Луге и Гакково».
К 1946 году общее количество тральщиков, задействованных в операциях разминирования Финского залива, достигало 200. Для сравнения: к началу войны в Балтийском флоте было всего 32 тральщика.
«Дело в том, что к этому времени Балтийский флот начал получать пополнение в виде катерных тральщиков, строящихся в Ярославле и Рыбинске (их так и называли – «ярославцы» и «рыбинцы»), – отмечает Николай Колесник. – Катерные тральщики типа КМ-4 строили в Ленинграде. Особое значение имели начавшиеся поставки тральщиков-стотонников, так называемых малых тральщиков, которые во все увеличивающемся количестве строили на Балтийском заводе и других верфях Ленинграда».
Как вспоминает ветеран, основу тральных сил в первые годы после войны составляли катерные тральщики, которые предназначались главным образом для траления неконтактных якорных мин. В то же время еще продолжали выходить в море так называемые мобилизованные тральщики – переоборудованные из гражданских судов, главным образом морских буксиров. Однако вскоре они были возвращены своим владельцам в гражданский флот, так как народное хозяйство тоже надо было восстанавливать.
«А вот базовых тральщиков (БТЩ) было мало, – рассказывает Николай Колесник. – Большинство из них было потеряно во время Таллинского перехода и при эвакуации гарнизона базы на полуострове Ханко в 1941 году. Но в 1946 году Балтийский флот получил сразу тридцать БТЩ – бывших немецких типа М-40, которые были способны выполнять любые задачи по тралению мин. Тогда же впервые в состав КБФ вошли корабли – прорыватели минных заграждений, тоже трофейные».
Мины подрывали вручную
Для траления мин использовались контактные и неконтактные (магнитные и акустические) тралы. Первые представляли собой систему тросов с закрепленными на них резаками или подрывными патронами, предназначенными для разрыва минрепа – троса, связывающего мину с якорем. Удержание трала в воде на заданном углублении достигалось с помощью прикрепленных буйков и грузов.
Неконтактные магнитные тралы требовали специального дополнительного электрогенератора. Они представляли собой буксируемую за тральщиком петлю из электрокабеля, через который пропускался ток. В результате создавалось магнитное поле, воздействующее на чувствительный приемник мины.
Неконтактный акустический трал также буксировался за тральщиком и воспроизводил звук, похожий на шум гребных винтов корабля. Чувствительный микрофон мины, реагируя на этот сигнал, передавал соответствующий импульс для инициирования взрыва мины.
Часть немецких мин, после того как их подрезал трал, взрывались при всплытии – срабатывало специальное устройство. Если этого не происходило, все равно мину нужно было уничтожить во что бы то ни стало.
«Вопрос выбора способа подрыва всплывшей мины зависел от того, какими средствами располагало соединение тральщиков, – поясняет Николай Колесник. – Например, катерные тральщики имели на своем вооружении только один крупнокалиберный пулемет. С его помощью взорвать мину было очень трудно. Чаще всего пули пробивали корпус мины, она начинала заполняться водой и тонула, не потеряв своей боеспособности. А этого допускать было нельзя. Вот почему в дивизионах катерных тральщиков всегда были свои подрывники, которые на маленьких яликах-двойках подходили к всплывшей мине, надевали на ее «рог» подрывной патрон с удавкой, чтобы тот сидел прочно, поджигали бикфордов шнур длиной три метра».
На словах все выглядит просто. На деле это был, по сути, подвиг. Шнур горел чуть более пяти минут. На ялике начинали изо всех сил грести подальше от мины. Катер давал полный ход и устремлялся навстречу шлюпке. За 320 секунд нужно было подобрать людей и отойти на безопасное расстояние.
«На БТЩ уже была своя артиллерия, – вспоминает Николай Колесник. – С ее помощью мины расстреливали. Взрыв снаряда от попадания в мину неизбежно вызывал ее взрыв».
Это была смертельно опасная служба. За годы войны на Балтике погибли более пяти тысяч человек и ста тральщиков. В память об их подвиге 9 мая 1990 года в ЦПКиО имени Кирова был установлен памятный знак катерам-тральщикам Балтийского флота.
В 2015 году на Серафимовском кладбище открыли памятную стелу всем морякам минных тральщиков Балтийского флота. В ее основание поместили капсулу с фамилиями погибших.
Моряки воевали после Победы
Николай Николаевич Колесник родился в Ленинграде в 1930 году. В блокадном городе пережил самую страшную зиму 1941 – 1942 годов. Следующим летом был эвакуирован на Большую землю. После войны вернулся в родной город. Поступил в Высшее военно-морское инженерное ордена Ленина училище имени Ф. Э. Дзержинского.
«За время службы в ВМФ мне дважды пришлось нести службу на тральщиках, – вспоминает Николай Николаевич. – Первый раз – в 1950-м, когда я проходил стажировку. Это был трофейный тральщик БТЩ Т-724 типа М-40. Он входил в состав 22-го дивизиона БТЩ 2-й бригады траления 5-го (Юго-Балтийского) флота. Нашим дивизионом командовал Герой Советского Союза капитан 3-го ранга Григорий Оводовский, один из опытнейших мастеров траления мин. В течение двух месяцев я принимал участие в операциях боевого траления на этом корабле. Сначала мы тралили минные поля в Финском заливе, а затем перешли в Рижский. Ходили по минным полям двумя тральщиками с парными придонными тралами. С их помощью «выгребали» мины из самых глубин. Тогда в Финском заливе нам удалось вытралить и уничтожить 22 немецкие контактные мины. В Рижском заливе наш «улов» оказался скромнее. Всего несколько штук. В общей сложности тогда мне довелось 26 раз участвовать в боевых выходах на минные поля для поиска и уничтожения мин».
После училища был Черноморский флот, где Николай Колесник служил командиром БЧ-5 на трофейном БТЩ-924 бригады траления 24-й ДиОВР ГБ Черноморского флота в 1955 году.
«Но в тот период тральщики выходили в море уже только для проведения «контрольного траления». Случаев вытравливания мин уже не было», – рассказывает ветеран.
Фото предоставлены Николаем КОЛЕСНИКОМ
